Ни реабилитации, ни лекарств, больных распустить. На что похожа медреформа в киевской “Павловке”
Публікації
Стартовавший в апреле второй этап медреформы привел к беспрецедентному сокращению финансирования психиатрии. Тяжелых пациентов, склонных к опасным преступлениям, которых годами лечили в стационарах, выписывают в никуда.
Виктору Боровику семьдесят. С 1968 по 1990 год он был военным летчиком, служил в Украине, Германии, Афганистане, занимал должности командира звена, штурмана отряда, заместителя командира эскадрильи. Серьезные проблемы со здоровьем у него начались вскоре после демобилизации. Последние 28 лет жизнь Боровика неразрывно связана со стационаром Киевской городской психиатрической больницы №1 имени Павлова.
Все эти годы его спасала не только медицина, но и творчество. Он рисовал пастелью и маслом, лепил из глины, создавал оригинальные художественные произведения из пищевых продуктов, занимался музыкой, писал книгу воспоминаний. В 2007-м, побывав на спектакле “Мышкин дом” по “Идиоту” Достоевского, который показывали в клубе “Павловки”, Боровик познакомился с режиссером Сергеем Эненбергом. Так началось его сотрудничество с “Будьмо”, одним из самых необычных театров страны.
Боровик стал ключевым актером театра. Сыграл Просперо в “Буре”, Призрака отца Гамлета в “Шекспировском шоу”, Кузьму Хирина и Степана Чубукова в чеховских пьесах “Юбилей” и “Предложение”. Увлечение сценическим искусством помогало бороться с болезнью, преодолевать рецидивы, удлинять периоды ремиссии. То, что “Будьмо” оказался перед угрозой закрытия, Виктор Боровик воспринимает как личную катастрофу. “Я без театра просто не могу жить”, — признается он.
Театр “Будьмо”: быть или не быть
“Мышкин дом” Сергей Эненберг создавал со своей молодежной театральной студией. Проект, затрагивающий проблемы людей с особенными потребностями, заинтересовал Вячеслава Мишиева, тогдашнего главврача Павловской лечебницы. Мишиев предложил Эненбергу возглавить клуб при больнице и организовать театр из ее пациентов. Так возник “Будьмо”.
В 2020-м бюджет психиатрических заведений урезали в среднем вдвое. Больницы к такому масштабному сокращению готовы не были
Будущих актеров, людей с творческими способностями, Эненберг разыскивал по всем отделениям “Павловки”. Начинали с тренинговой работы, потом ставили небольшие одноактные спектакли по пьесам Чехова, не побоялись замахнуться на Шекспира. С 2011 года “Будьмо” стал проводить “Павлов-фест”, мультидисциплинарный фестиваль альтернативного искусства и арт-терапии. Самым масштабным стал фестиваль 2012 года — в нем приняли участие представители двенадцати украинских городов.
В 2018-м в художественном центре “Локация” Эненберг провел фестиваль Art Brut [термином “арт-брют”, также “ар-брют” с середины ХХ века обозначают искусство аутсайдеров, в том числе душевнобольных]. В течение недели в “Локации” были выставлены живопись, графика, керамика и малая пластика художников, связанных с “Павловкой”. В 2019-м, выиграв грант Украинского культурного фонда, “Будьмо” организовал работу сразу трех коллективов — кроме киевского театра это был львовский Театр теней, где играли подростки с аутическими расстройствами, и одесский хореографический ансамбль “Солнечные лучики”, объединяющий детей с синдромом Дауна. Теперь всем этим начинаниям грозит конец.
Вторая ступень медицинской реформы не предполагает проведения в психиатрических больницах никакой реабилитационной и культурно-социализирующей работы. Стабилизация пациентов в посткризисный период выводится за рамки медицинской сферы и лишается финансирования. С 31 октября “Будьмо” прекратил работу в том формате, в котором существовал 13 лет. Эненберг предпринимает отчаянные попытки сохранить театр, найти для него другие способы финансирования. Обращается с письмом к министру культуры, ищет грантовые программы. Однако шансы получить финансовую поддержку в нынешнее ковидное время крайне малы.
История с “Будьмо” — лишь вершина айсберга, грозящего пустить на дно украинскую психиатрию.
Обратная сторона медицинской реформы
Семен Глузман, президент Ассоциации психиатров Украины, легенда отечественной психиатрии и правозащитного движения, объясняет, что система психиатрической помощи, доставшаяся Украине в наследство от Советского Союза, была очень затратная и не очень эффективная. Больным оказывали медицинскую помощь, но услуги социального характера ограничивались помещением хронических пациентов в переполненные интернаты. В эпоху независимости стало ясно, что систему надо менять, делать ее рентабельной.
Цивилизованный мир по этому пути пошел еще в середине ХХ века. Значительную часть психиатрических стационаров сократили, вместо них появилось множество амбулаторных служб и реабилитационных центров. Были созданы дома сестринского ухода, дома “на полпути” — небольшие групповые жилища, где выписанные из стационара пациенты получают необходимую помощь и приспосабливаются к самостоятельной жизни. Такая структура гораздо гуманнее, она лучше сохраняет и здоровье пациента, и его социальные навыки.
Медицинская реформа, инициированная бывшим и. о. министра здравоохранения Украины Ульяной Супрун, по заверению большинства экспертов в этой сфере, необходима, однако методы, которыми ее проводят, вызывают массу нареканий. Психиатрия в медицине всегда была бедной родственницей, поэтому неудивительно, что и сейчас она пострадала сильнее других. Финансирование больниц значительно урезали, стали сокращать персонал: врачей, клинических психологов, медсестёр, санитарок. Реабилитационные центры закрываются, поддержка адаптационных программ, таких как театр “Будьмо”, прекращается.
Не секрет, что очевидные несовершенства прежней системы главные врачи обходили с помощью уловок. Больных, нуждающихся в постоянном уходе и контроле, формально выписывали и тут же снова определяли в стационар, хотя на самом деле они так и оставались в больнице. С этой практикой чиновники принялись бороться, но никакой альтернативы не предложили. Системы заведений, подобных домам сестринского ухода, в Украине нет.
Пациентов стационаров стали выписывать — зачастую в никуда. Родные от них отказываются, тем, у кого близких родственников нет, иногда негде жить. Даже при отсутствии фатальных квартирных проблем неизбежно возникают проблемы медицинские. Если на Западе с хроническими больными работают семейные врачи, то их украинские коллеги, еще недавно именовавшиеся терапевтами, соответствующей подготовки не имеют и оказывать требуемые услуги не могут.
Мобильные психиатры
Вячеслав Мишиев, директор больницы им. Павлова, которая сейчас официально именуется Территориальным медицинским объединением “Психиатрия” в г. Киеве, называет печальные цифры: “В нынешнем году наше финансирование составило только 40% от предыдущего. Шесть отделений больницы пришлось закрыть. На протяжении всего года происходят массовые сокращения: до начала 2021-го будет уволено около 400 сотрудников всех профилей — врачей, психологов, медсестер, санитаров, охранников, сторожей”.
Стабилизация психиатрических пациентов в посткризисный период выведена за рамки медицинской сферы и лишена финансирования
На брифинге в июле министр здравоохранения Максим Степанов говорил о том, что психиатрические больницы обеспечат дополнительным финансированием: “Медицинские учреждения, которые вследствие второго этапа реформы получили меньше финансирования из госбюджета, будут дофинансированы до уровня прошлого года. Это постановление уже вступило в силу. Сейчас НСЗУ подписывает договоры с соответствующими учреждениями. Мы спасем наши медицинские учреждения, как и обещали”.
С июля психиатрические больницы действительно получили дополнительное финансирование, однако его объемы гораздо меньше требуемых. Выделенные деньги едва покрывают зарплаты. На медикаменты, питание, постельное белье и другие нужды больницы их не хватает. О реабилитационных программах речь не идет вообще. “В рамках понимания адептов медицинской реформы такого понятия, как реабилитация, не существует, — объясняет Мишиев. — Есть слабое ощущение, что чиновники Национальной службы здоровья Украины (НСЗУ), Министерства здравоохранения и Министерства социальной политики начинают призадумываться над ситуацией. Однако никаких конкретных шагов не предпринимается”.
Ирина Пинчук, директор Института психиатрии и вице-президент Ассоциации психиатров Украины, признает наличие проблем, однако настроена более оптимистично: “Когда началось сокращение финансирования, никто не ожидал, что оно окажется таким масштабным. Я организовала онлайн-опрос всех главных врачей страны и выяснила, что разброс в цифрах был очень существенным, от 14 до 97 процентов, в среднем же финансирование психиатрических больниц и отделений сократили приблизительно вдвое. Мы к этому готовы не были.
Мы вступили в самый серьезный этап реформирования, который придется уже на следующий год. В частности, нам удалось убедить НСЗУ, что пакет медицинской помощи, предоставляемый пациенту, должен быть не фиксированным, а дифференцированным, зависеть от тяжести и особенностей заболевания. Я пока не могу сказать, каким финансирование будет, но оно определенно изменится.
Также в 2021 году в Украине предполагается ввести новую амбулаторную форму — мобильные психиатрические бригады. В эти мультидисциплинарные группы войдут психиатры, психологи, социальные работники, медсёстры, они будет выезжать к пациентам на дом, что позволит уменьшить количество госпитализаций. Такая форма психиатрической помощи давно уже практикуется в цивилизованных странах”.
Директор департамента программы медицинских гарантий НСЗУ Алена Горошко в комментарии Фокусу подтверждает слова Пинчук: “Пилотный проект мы уже делали при поддержке ВОЗ в Донецкой области, где были разрушены многие госпитали и требовались альтернативные формы психиатрических услуг. Он оказался успешным, и мы решили на следующий год включить его в нашу программу. Сейчас с экспертами разрабатываем спецификацию проекта. Надеемся, что реализовывать его начнем в апреле 2021 года”.
Неясные перспективы
Семен Глузман оптимизма коллеги не разделяет: “Хорошо, что наши воззвания к власти наконец-то услышали в НСЗУ. Однако страна движется в неверном направлении. Да, создание мобильных бригад на данный момент — единственный выход, но в целом они проблемы не решат. Сколько людей умрет на улицах, пока система заработает? Сколько оставшихся без контроля пациентов, наслушавшись “голосов”, совершит преступления, подобные тому, что недавно произошло в Кривом Роге? Больные, которых сейчас выписывают из стационаров, предоставлены самим себе, медикаментами их не обеспечивают, многие из них, лишившись возможности социализации, становятся обозленными. Все это способствует новым обострениям болезни. Таким людям должна предоставляться обязательная социальная помощь. Это компетенция не НСЗУ и не Минздрава, а Министерства социальной политики, но оно такими людьми раньше заниматься не желало. Хорошо, что это происходит теперь, плохо, что от разговоров до конкретных действий обычно проходит несколько лет”.
Сергей Эненберг зарегистрировался в службе занятости, теперь он официальный безработный. Его стараниями “Будьмо” продолжает функционировать, театр взяла под опеку общественная организация “Психическое здоровье”. Пока что Эненберг руководит им на волонтерских началах, а там как получится. Сейчас “Будьмо” репетирует спектакль по новелле “Драгоценная пыль” из “Золотой Розы” Паустовского, Боровик играет в нем сразу две роли. Еще Виктор Борисович пишет новую картину. Она называется “Мадонна в раю”.
Материал: Фокус
Главное фото: iod.media
